В этом и в самом деле было что-то ребяческое — рассказывать на глобальном форуме про успехи в строительстве национальной экономики и защите национальных интересов, да еще и рассчитывать на понимание и сочувствие. Впрочем, предыдущий тур смеха над Трампом закончился для весельчаков плохо — он стал их президентом.

И, похоже, останется им — американский режиссер-кинодокументалист Майкл Мур, прославившийся тем, что, будучи левым и противником Трампа, предсказал в 2016 году победу миллиардера, так как внимательно слушал мнения мичиганских рабочих, теперь обнародовал новое пророчество –Трамп будет переизбран в 2020. Потом, правда, проведут его импичмент, начнется гражданская война и США в привычном смысле исчезнут, но это будет потом, а в 2020 Дональд, несмотря на все истерики мировых СМИ и обвинения в адрес «русских хакеров», останется у власти. Потому что избравшим его рабочим «Ржавого Пояса» Америки пока все нравится.

Но Трамп шел к власти не как президент русских, а как президент американцев, американской глубинки. И его главным лозунгом было не «Америка для России», а «Америка для американцев», который он еще раз повторил с ооновской трибуны. И вот на этом направлении он себе не изменяет и совершенно последователен.

Магическое слово, которым Трамп покорил американских избирателей — протекционизм. То есть система защиты национальной экономики от конкуренции со стороны экономик других стран и последствий глобализации. Протекционистские меры Трампа — выход Америки из соглашений по свободной торговле, Транстихоокеанского и Трансатлантического, начало торговых войн с Китаем, введение высоких пошлин на поставки в США многих видов сырья и товаров (от чего пострадали наши металлурги), наезд на наш «Русал» и попытки помешав строительству нашего «Северного потока-2» впарить Европе американский газ (о чем Трамп снова заговорил в ООН).

Новые американские санкции направлены против российских компаний, которые работают над созданием магистрального самолета МС-21, то есть американцы прицельно бьют по потенциальному конкуренту Boeing.

И эти меры дают эффект — американская промышленность заметно оживилась, США переживают экономический бум, биржевые индексы пробили исторический потолок. Американцы явно решили сами снимать сливки со своей мировой гегемонии. Для остального же мира это означает непростые времена.

Премьер Медведев не случайно предупредил, что следующие 6 лет экономике России придется провести в состоянии турбулентности и в условиях все возрастающего протекционизма в мировой экономике. Почему 6? Потому что столько осталось до окончания второго срока Трампа, Дмитрий Анатольевич, как и Мур, явно что-то знает.

Мы, в России, в последнее время говорим о Трампе все реже — он, будем откровенны, разочаровал. Чтобы защититься от обвинений в пособничестве русских и удержать под собой кресло в овальном кабинете Трамп проводит даже более резко антироссийскую политику, чем Обама. Хотя не была ли бы Клинтон еще хуже? Недавно Билл и Хиллари напомнили о себе, по появившейся информации именно они стоят за проект украинской церковной автокефалии и продавливают этот проект через наших «вроде бы друзей» турок.

Впрочем, почему слово «протекционизм» нужно употреблять так, как будто это что-то плохое? Протекционизм это своего рода готтентотская корова. Он хорош, когда ты успешно применяешь его против кого-то и плох, когда кто-то применяет его против тебя. К сожалению этого совершенно не понимали наши либеральные экономисты, изучавшие мир по американским учебникам «Экономикс», которые сочиняли другие либеральные экономисты и в них написали, что протекционизм это ересь, зло, и никто никогда к нему не вернется и больше такой политики проводить не будет.

Поэтому российские либеральные реформаторы выстроили экономическую систему России так, чтобы она не была готова к самозащите. Разрушили как «неэффективные» тысячи предприятий, по сути, произвели деиндустриализацию страны. Спокойно отдали сначала другой державе, а теперь прямо противнику создававшийся всей Россией крупнейший в Европе Днепро-Донецкий индустриальный район, в результате чего сегодня мы не можем достроить боевые корабли, так как Украина не поставляет нам турбин.

Сделали нашу экономику зависимой от экспорта исключительно энергоносителей и сырья и чрезвычайно зависимой от импорта. Едва не убили сельское хозяйство, которое спас только Крымский кризис и введение контрсанкций (результатом чего стал необычайный его взлет, впервые в новейшей истории Россия кормит себя сама). Нас встроили в глобальный либеральный рынок, и тут… приходит Трамп и начинает его рушить. Мы стоим на асфальте в лыжи обутые, и нет полной уверенности, что знаем что делать.

Что нужно знать об экономической идеологии протекционизма? Прежде всего, то, что это одна из двух главных экономических идеологий, наряду с либеральным свободным рынком — «фритредерством». И сначала нужно понять, что такое фритредерство или экономический либерализм.

Главным авторитетом фритредерства были Адам Смит и Давид Рикардо, указывавший, что в основе экономики должно (в теории) лежать максимально широкое разделение труда. Каждый человек в каждом месте должен делать то, что он делает наиболее эффективно и с наименьшими затратами — в Англии невыгодно растить виноград и делать вино, зато выгодно растить овец и прясть шерсть, в Португалии более выгодно делать вино, хотя прясть шерсть там тоже можно.

Значит, англичане должны прясть шерсть, португальцы должны делать вино и обе страны должны обмениваться товарами друг с другом, и тогда совокупная эффективность обеих экономик будет оптимальна. Если все люди в мире установят идеальное разделение труда и будут максимально эффективно использовать свои «сравнительные преимущества», то возникнет глобальная экономика, и все человечество будет жить в изобилии и радости.

Именно в соответствии с этими принципами конструировалась глобальная экономика, которую сейчас разрушает Трамп — никаких протекционистских барьеров, наибольшее благоприятствование друг другу при помощи «Всемирной торговой организации». Никакой господдержки своих производств и траты на это бюджетных денег. В каждой стране остаются только эффективные производства, на которых она специализируется. Никаких ограничений на деятельность транснациональных банков и корпораций — когда хочешь, вводи деньги, когда хочешь, выводи. Этот экономический режим, почти похороненный сегодня, называется «Вашингтонский консенсус».

Нетрудно заметить, что фритредерство базируется на откровенном жульничестве. Система отношений вино-шерсть выгодней Англии, чем Португалии, так как она получает то, чего у нее нет и быть не может в обмен на то, что у Португалии и так есть. Если Португалия убьет ради «эффективного» увеличения свою шерстяную промышленность, а потом поссорится с Англией и та введет какие-нибудь санкции, или просто решит покупать вино у Франции, то Португалия останется без шерсти и будет ходить голой.

На практике, разумеется, страны, где возник экономический либерализм, прежде всего Англия, его в своей торговле не придерживались. Напротив, они навязывали свою продукцию по всему миру и физически уничтожали конкурентов. Не было никаких естественных предпосылок к тому, чтобы туманный Альбион производил хлопчатобумажные ткани, в частности ситец, пользовавшийся большим спросом во всем мире.

Хлопок в Англии не растет, его везти морем за тысячи километров, традиции хлопкоткачества там не было, отлично справлялись с задачей обеспечивая весь мир индийские ремесленники. В соответствие с теорией Адама Смита англичане должны были покупать хлопок у индийцев, продавая им взамен свой уголь, чтобы те на экваторе не замерзли зимой…

Не тут-то было, англичане запретили законом ввоз индийских ситцев на свои острова, изобрели машины (собственно в этом и состояла промышленная революция) которые делали труд английских рабочих в сотни раз производительней труда индийцев, а чтобы не гонять хлопок-сырец через полпланеты инициировали его разведение в южных штатах США, где этим занялись черные рабы на плантациях.

При этом англичане военным путем завоевали Индию и завалили ее своими дешевыми ситцами так, что местные ткачи просто потеряли работу и поумирали с голоду. Не трудно заметить, что все это было против адамсмитовой философии, зато отлично сработало, такими методами Англия и стала «мастерской мира», а уже затем начала продвигать «свободную торговлю», так как эта свобода означала открытие рынков всего мира для британских товаров.

В реальности «вашингтонского консенсуса» ничего не изменилось. Играть по правилам должны слабые игроки, сильные могут их игнорировать. Страны ЕС поддерживают, к примеру, своих фермеров такими суммами, что на одну корову в день приходится больше дотаций, чем зарабатывают в день большинство жителей Африки. Когда европейцы не хотят видеть на своем рынке того или иного конкурента, они просто его туда не пускают.

В какой-то момент США, бывшие мировым экономическим гегемоном обнаружили, что первенство перехватывает Китай с его миллиардом трудолюбивых рабочих, невысоким уровнем жизни, фактическим отсутствием профсоюзов, которые не смеют спорить с партией и госбезопасностью.

Миллиард китайцев задешево начали производить то, что в Европе и Америке производить дороже. Это было выгодно транснациональным корпорациям, которые выводили заводы в Китай (или соседнюю Мексику), где производить получалось дешевле, а налоги менее строги.

Корпорации богатели — американские рабочие беднели, экономическое могущество США как конкретной страны, нации и правительства начало подтачиваться. Сделав невыгодным покупать у китайцев и производить в Китае, Трамп хочет переиграть условия в пользу американцев, даже если это пойдет в ущерб транснациональным корпорациям.

Вот такая политика и называется протекционизмом. Ее изобрел министр финансов США Александр Гамильтон, изображенный на десятидолларовой купюре, а теоретиком, равновеликим Адаму Смиту, стал немецкий экономист Фридрих Лист, чье имя современные учебники «Экономикс», как правило, цинично замалчивают.

Труд Листа «Национальная система политической экономии» стал настоящей библией протекционизма и теорий экономического развития. В нем лист указал, что реальное разделение труда происходит в рамках естественных сообществ людей — стран и наций, а вот между странами и нациями еще долго царила, и будет царить жесткая конкуренция.

Успех в этой конкуренции достигается всесторонним развитием национальных «производительных сил» (именно он ввел это понятие, потом сплагиаченное Марксом) — тут и пастбища, и станки, и технологии, и уровень образования, и хорошие законы. Производительные силы нации можно и нужно развивать и совершенствовать, и невозможного ни для кого и ничего нет (что и доказал пример англичан с хлопком). Поэтому каждая страна должна индустриально развиваться, строить заводы, тянуть науку, совершенствовать технологии, а чтобы ее производителей не разорили иностранцы должна защищать свой внутренний рынок протекционистскими тарифами — цель таких тарифов не обогатить казну, а предоставить преимущества внутренним производителям перед внешними. Лист особо подчеркивал, что такая защита должна касаться развивающихся отраслей, а вот защищать развитые, это значит вредить им, подталкивая к загниванию и упадку.

По пути, намеченному Листом, пошла сперва Германия, которая быстро опередила в индустриальном развитии Англию, потом вслед за Германией Россия при графе Витте и П. А. Столыпине и начала обгонять Германию, у американцев держались свои традиции гамильтоновского протекционизма. Потом по тому же пути пошли Япония и Южная Корея.

Японцы блестяще показали чего стоят все разговоры последователей Адама Смита на тему «производи то, в чем эффективен» — они десятилетиями вкладывались в развитие казавшейся безнадежной «Тойоты» и таки превратили ее в ведущий автомобильный бренд, подвинув былых королей автобизнеса американцев. Марксистской версией листианства была и экономическая политика Китая, впрочем, китайцы получили немало выгод и от свободы торговли, так как их товары быстро начал покупать весь остальной мир, что и беспокоит сейчас Трампа.

Везде государство содействовало промышленному развитию страны и защищало молодые отрасли тарифами. Для Российской Империи сетку такого тарифа разработал в 1891 г. Д. И. Менделеев, который был не только химиком, но и экономистом, вместе с Витте последователем Листа.

Отказ от протекционизма и превращение его в немодную идею был связан с тем, что, после того, как все ведущие западные страны оказались «наверху» им совсем не улыбалась идея, что по той же листианской лестнице, наверх взберутся и остальные. Поэтому неудачникам международные экономические советники начали проповедовать «свободную торговлю» и «открытость рынков». Последствия для обманутых описаны в двух великолепных книгах категории «всем читать» — «Как богатые страны стали богатыми» норвежца Эрика Райнерта, и «Злые самаритяне» работающего в Кембридже корейца Ха Джун Чанга.

Однако 70 лет «свободы торговли» и глобализации стерли преимущества большинства былых экономических лидеров — в Англии произошла катастрофическая деиндустриализация при Тэтчер, американские производства уехали в Китай и Мексику, более-менее держится Германия, но на труде гастарбайтеров и российской газе. Мир либерального рынка стал невыгоден не только аутсайдерам, но и экономическим лидерам. Поэтому Трамп и решил перевернуть шахматную доску.

На деле действия американцев будут, конечно, односторонними. Разумеется, они будут вводить тарифы против конкурентов и проводить протекционистскую политику в свою пользу и, в то же время, вопить как истошные о нарушении «принципов свободной торговли», каждый раз, когда кто-то заденет их интересы.

По сути, мы будем наблюдать экономическое «право сильного». Собственно введение Трампом новых тарифов против Китая и ЕС это стремление утвердить свое господство за счет ближайших конкурентов. Все участники протекционистских конфликтов будут стремиться разрушить торговые цепочки конкурентов, которые им не выгодны, чем и занялись американцы и в отношении китайцев и в отношении России.

Что это значит? Это значит, что «адамсмитовская» экономика в которой можно слепо полагаться на международной разделение труда, тачать сапоги, а булочку покупать у соседа, скоро станет невозможной, особенно для стран, которые не хотят быть американскими вассалами и стремятся проводить независимую внешнюю политику.

Хотим мы или нет, надо закладывать такую структуру экономики в которой мы не будем зависимы от импорта на критических направлениях — от продовольствия и оружия до высоких технологий, нужно быть готовыми делать все важное самим, да еще и держаться на переднем крае науки и техники (отстал в науке — пропал навсегда). И это в условиях, когда друзей у нас почти нет.

Впрочем, уже имеющимися «естественными преимуществами» тоже не следует пренебрегать. Оплести Европу щупальцами газопроводов с тем, чтобы она вынуждена была торговать с нами — это совершенно логичная идея и не зря американцы так злятся на наши планы.

В бравом новом протекционистском мире Трамп делает ставку на силу. И его избирателям это нравится, потому что он дает им возможность ощущать выгоду американского мирового господства у себя в кармане (а не только тратиться на него, как было при Бушах, Клинтонах и Обаме). И очень важно, чтобы наша ответная реакция не строилась с позиции слабости или, еще хуже того, глупости.

Нашим министрам, банкирам, экспертам, журналистам, пора забыть читанное в учебниках 90-х пропагандистские клише о том, что протекционизм это плохо, старо и немодно и перестать жить в фантомном мире либеральной свободной торговли, которого никогда не было. Пора перестать мечтать о положении «прилипал», поставляющих сырье и мелочевку «смежников» экономическим гигантам.

В новом мире придется:

а) самостоятельно развивать свои производительные силы, ожидая помощи только от тех из соседей, кому это выгодно, и палок в колеса от тех, кому это не выгодно;

б) защищать свой рынок от затопления его чужим импортом и поддерживать своих производителей, где реально, и создавать их там, где их нет;

в) политическими и военными средствами строить свою экономическую империю на просторах которой диктовать экономические законы и значение числа «пи» будем мы.

В общем — делать то, что будут делать и другие сильные игроки планеты. Глобализация кончилась (потому что никогда и не начиналась на самом-то деле), вновь настает время империй.

Источник